Антиворовская статья есть, воров в законе - нет

Два с половиной года назад по инициативе президента Владимира Путина в Уголовном кодексе появилась новая статья, позволяющая отправлять за решетку воров в законе — за «занятие высшего положения в преступной иерархии». За это время было принято только 14 решений судов, при этом в трех случаях присяжные оправдали обвиняемых, решив, что доказательств недостаточно. Всего же, по подсчетам «Прайм Крайм», в России больше 400 воров в законе. Почему воров судят медленно, как эту статью используют во внутриклановых войнах преступного мира и может ли она привести к его истреблению.

Зачем Путин внес в Госдуму антиворовской закон

«Только за прошлый год в России было задержано 36 воров в законе, восемь воров в законе из Российской Федерации выдворено, по 14 лицам признана нежелательность их дальнейшего пребывания в стране, в настоящее время в местах лишения свободы находится 77 воров в законе — для понимания, это примерно треть всего их числа на территории Российской Федерации. Уже пять лет в России не было ни одной так называемой воровской сходки. Для того чтобы собраться и обсудить свои преступные планы, эти лица вынуждены ехать в другие страны — в Турцию, Грецию, Армению» — так ситуацию с ворами в законе описывал на заседании Госдумы в апреле 2019 года депутат-единоросс Александр Хинштейн.

Парламентарии тогда обсуждали инициативу президента Владимира Путина ввести в Уголовный кодекс новую статью 210.1 — «Занятие высшего положения в преступной иерархии». Санкции по ней — до 15 лет лишения свободы и штраф — до 5 млн рублей.

Как объяснял Гарри Минх (представитель Путина в Госдуме), основная новелла заключается в том, что теперь ответственность «устанавливается за занятие высшего положения в преступной иерархии безотносительно к тому, связано ли это с совершением конкретных преступлений или не связано». Таким образом, предполагалось, что лидеры преступных организаций больше не смогут оставаться в тени.

«Что такое преступная иерархия, не знает никто, включая, кажется, разработчиков статьи»

Публично пока известен только один пример, когда вор в законе Мирон Амадян (Мирон Кочаян или просто Мирон, он же Дмитрий Чантурия) якобы дал взятку 25,3 млн рублей, чтобы силовики не пытались привлечь его к ответственности по статье 210.1. Сейчас это дело находится в прокуратуре, в получении взятки и в посредничестве обвиняют экс-замначальника ГУУР МВД РФ полковника Евгения Кузина и бывшего замначальника 8-го отдела управления «К» СЭБ ФСБ Игоря Фролова.

Кузин, по словам источника Znak.com, вину отрицает и настаивает, что стал жертвой провокации со стороны тех, с кем он всю свою жизнь боролся. К Мирону, который теперь претендует на государственную защиту, вопросы возникли, по сведениям Znak.com, со стороны криминалитета. Часть воров посчитала, что он поступил не по понятиям. Впрочем, нашлись те, кто действия коллеги оправдал, мол, «сдал крысу».

О других примерах, когда воры пытаются с помощью взяток избежать наказания, пока неизвестно. По подсчетам Znak.com, за два с половиной года в суды было направлено 44 дела по статье 210.1 УК РФ. В четырех случаях эта статья сочетается с обвинениями в вымогательстве (статья 163 УК РФ), также в некоторых случаях параллельно выдвигаются обвинения в незаконном обороте наркотиков (статья 228 УК РФ), в организации бунтов в колониях (статья 321 УК РФ). Решения вынесены только по 14 делам.

Действия силовиков руководитель юридической практики «Руси сидящей» Алексей Федяров сравнивает «со сбором клубники в клубничном колхозе в урожайный год». «Вы зашли на это поле клубничное, у вас кругом ягоды! И вам просто надо собрать какое-то количество и оставить еще на следующий год. 

Слишком много собирать сегодня нельзя. Потому что завтра с вас попросят корзинку и еще маленькое лукошко сверху. Так устроена здесь статистика. Поэтому просто берете то, что можно легко подобрать», — говорит Федяров.
Трое авторитетов на сегодняшний день — оправданы. Двое из них — Константин Найбауэр (Костя Канский) и Николай Кузьмичев (Коля Томский) — потому что присяжные посчитали доказательства следствия недостаточными и неубедительными.

В постановлении о возбуждении дела против Кузьмичева полстраницы текста посвящены «воле, инициативности, целеустремленности, настойчивости, упорству, коммуникабельности, решительности, способности влиять на волю других людей, умению ориентироваться и принимать решения в сложных условиях». Если из текста исключить отсылки к тому, что речь идет о преступном мире, то вполне стандартная характеристика директора любого предприятия.

Также в материалах дела есть характеристика от полиции, в которой указано, что с 2004 года Кузьмичев проживал в Томске по одному и тому же адресу с женой и тремя детьми, жалоб от соседей на него не поступало, в быту доброжелателен, трудится в ООО «Фаворит» и, главное, — к административной и уголовной ответственности не привлекался.

«Статья звучит как „занятие высшего положения в преступной иерархии“. Но что такое преступная иерархия, не знает никто, включая, кажется, разработчиков статьи. А если никто не знает, что имеется в виду, то возникает путаница, которая ведет к расширительному толкованию», — говорит Федяров. Он отмечает, что в изначальном смысле слова «иерархия» — это всего лишь способ организации сложных систем, «пирамидально структурированная группа», в которой может быть и три человека, и 100.

Адвокат Константин Трапаидзе, написавший в 2008 году кандидатскую по преступным традициям, также считает, что нужна четкость в определениях. «Сегодня это коммерческая структура, а завтра они задумали преступление — уйти от налогов, например — и это тоже преступная иерархия?» — рассуждает он. По его мнению, преступная иерархия должна создаваться с целью совершения преступлений, быть устойчивой структурой, с четким распределением ролей и профессиональной по духу.

«Кто из участников сходки, на которой кого-то короновали, будет рассказывать об этом?»

Первым российским вором, получившим срок по статье 210.1 УК РФ, стал 34-летний Шалва Озманов (Кусо), племянник Захария Калашова (Шакро Молодого). 7 октября 2021 года Мосгорсуд приговорил его к 11 годам колонии.

Максимально возможное наказание — 15 лет лишения свободы — пока не получил никто.

Вор в законе Игорь Новиков (Новик) пытался обжаловать приговор, по которому ему назначили 10 лет лишения свободы. В качестве доказательства вины следователи использовали документы и вещи, изъятые при обыске. Например, четки с надписью «Жизнь ворам. Вечная честь и достоинство АУЕ» (АУЕ — признанное экстремистским и запрещенное в России движение) и нарды с воровскими звездами, а также открытки с поздравительными надписями «Фарту воровского», «Жизнь ворам, хвала бродягам». Оспорить решение суда Новику не удалось.

Антиворовская статья «сконструирована крайне неудачно», считает адвокат Сергей Колосовский, работавший в 1990-х годах в угрозыске Екатеринбурга. Основная проблема, по его словам, в заложенном механизме доказывания. «В соответствии с УПК РФ, оперативные данные — это недопустимое доказательство. Они должны подтверждаться показаниями свидетелей. А кто из участников сходки, на которой кого-то короновали, будет рассказывать об этом? Это не по понятиям. Во-вторых, вор со всякой шелупонью общаться не будет, а слухи также являются недопустимым доказательством», — пояснил адвокат. По его мнению, сейчас по данной статье работают, основываясь на принципе — «если очень хочется, то можно», то есть часто совершенно искусственно собирая доказательную базу.

За все время только в четырех случаях суд вернул дела прокурорам. Сейчас все материалы с исправлениями поступили обратно в суды.

По данным «Прайм Крайм», в стране 423 вора в законе. На свободе — 327 человек, 96 — отбывают сроки, 55 — под арестом, а еще 26 — в розыске. Если российские суды продолжат рассматривать дела в том же темпе, властям потребуется не меньше 47 лет, чтобы пересажать законников.

По некоторым делам обвиняемыми проходят так называемые положенцы, или смотрящие. В криминальной иерархии это управленцы среднего, но никак не высшего звена. Причем в том же регионе, где рассматривается такое дело, могут находиться коронованные законники, но претензий к ним (судя по открытым данным) со стороны правоохранительных органов пока не возникает.

«Думаю, это такая профанация. Система же палочная. Возбудят по тяжким статьям — получают поощрение, дошло до суда — снова поощряют, приговор — еще раз», — говорит адвокат Трапаидзе.

В феврале прошлого года силовики задержали Владимира Кузнецова (Лиса), смотрящего за Верхней Салдой — небольшим 40-тысячным городом в Свердловской области. Однако ему предъявили обвинение не по части 1 статьи 210 УК РФ («Создание преступного сообщества»), а именно по статье 210.1 УК РФ.

В то же время в Свердловской области находится как минимум три вора в законе, двое из них на свободе. В 2017 году из колонии освободился и вернулся в Екатеринбург Георгий Акоев (Гия Свердловский). В 2019 году в Нижний Тагил вернулся после отсидки более возрастной, но не менее авторитетный Короглы Мамедов (Каро). Кроме того, в конце 2018 года в свердловскую ИК-12 перевели известного на Дальнем Востоке авторитета Эдуарда Сахнова (Сахно).

Алексей Федяров объясняет серию дел, возбужденных по воровской статье на заключенных, так: «В колонии проще всего доказывать преступную иерархию. Вы должны доказать ее путем допроса членов. Откуда их взять? Просто берутся данные оперативных сотрудников колонии. Не надо никого разыскивать, бегать за ними по улицам — все тут. Потом туда втыкают, что человек живет по блатным понятиям, устраивает игру и так далее. И, пожалуйста, он идет по статье 210.1-й».

«Воры были хранителями лагерного авторитета, а теперь безраздельно правят активисты — изуверы и двурушники»
Категорически против статьи 210.1 УК РФ и «истребления института воров как такового» выступает участник неформальных движений 1990-х годов, писатель и автор нескольких романов о русском гангстерстве Михаил Орский.

По его мнению, раньше «отмороженные беспредельщики» боялись «и ментов, и воров», а теперь уверены, что им на «зоне можно будет спокойно заниматься тем же самым, чем и на воле — избивать, убивать, насиловать», достаточно попасть в «актив».

«Если раньше поддерживалось равновесие между черной мастью и лагерными активистами и воры, которые были хранителями лагерного этикета и какой-то совестью, могли спросить „за гадское и б…ское“, то теперь безраздельно правят активисты. А это твари, изуверы и двурушники. Такие перебегали на сторону немцев во время войны, это полицаи. И мы уже сейчас видим все эти пытки. Творится полный беспредел. Как говорится, деревенские частушки распевают фраера, потому что не бывает деревенского вора», — полагает Орский.

Адвокат Константин Трапаидзе в свою очередь уверен, что коронованные законники — это уже «уходящая натура». Причем совсем не из-за введенной против них в УК РФ статьи. «Просто экономический фундамент из-под воров практически полностью выбили. Даже в сборе „общака“ лидирующее место занимают зэки, которые доят других под эгидой сотрудников ФСИН», — говорит адвокат. Он вспоминает, что раньше «даже сотрудников ФСИН, которые выходили за рамки, могли убить», но теперь у законников не осталось ни денег, ни сил, чтобы конкурировать с правоохранительными структурами. В итоге, по словам адвоката, теперь «даже зэки жалуются на то, что строй за решеткой стал гораздо хуже».

По мнению Трапаидзе, при помощи статьи 210.1 УК РФ сейчас «ведется внутриклановая борьба среди воров» — тем, «кто в хороших отношениях, оперативники дают немного попастись и загулять».

Впрочем, есть и другие прогнозы по поводу того, как антиворовская статья повлияет на преступные сообщества. Алексей Федяров полагает, что «блатной мир был, есть и будет жить» и воры в законе лишь «приспособятся сейчас к новым условиям».