Правительство решило все-таки повременить с продажей в частные руки пакета в ВТБ. Решение сюрпризом не стало: о том, что приватизацию могут перенести, и раньше говорили в кабмине, за такой вариант выступал и глава госбанка Андрей Костин. Формально продажа откладывается из-за санкций. Но чувствуется, что есть и еще одна причина, которая может быть связана с личными интересами могущественного банкира Костина.
Когда нельзя и не очень хочется
Правительство повело себя несколько странно. В начале февраля премьер-министр Дмитрий Медведев утвердил план приватизации на 2017-2019 годы. И там черным по белому написано: «Банк ВТБ (ПАО)» (до 25 процентов плюс 1 акция от общего количества обыкновенных именных акций). Но вот проходит неделя, и звучат несколько иные заявления. Глава Минфина Антон Силуанов сообщил, что приватизацию ВТБ уже отложили. А вернутся к этому вопросу, когда с банка снимут западные санкции. Потому что тогда пакет можно будет продать дороже. Ранее с похожим заявлением выступил и первый вице-премьер Игорь Шувалов. На первый взгляд слова чиновников кажутся правильными и логичными. Но только на первый. По сути же, правительство приняло решение о продаже ВТБ и сразу же его почти отменило.
Санкции может быть когда-нибудь и снимут, но когда это произойдет – никому не ведомо. Нынешние секторальные ограничения действуют до конца июля текущего года. Чтобы их отменили раньше, должно произойти какое-то экстраординарное событие, на которое очень мало шансов. Вряд ли их отменят и после, скорее всего снова продлят. Но даже если с российских компаний снимут санкции, то потребуется время на подготовку к приватизации. А потом наступят выборы, и властям явно будет не до приватизации. А если цены на нефть вырастут, и бюджет сможет справляться без поступлений от продажи активов, то ее можно с легким сердцем отложить еще не раз. То, что так может произойти, подсказывает опыт прошлых лет. Ведь государство уже не раз собиралась сократить до минимума долю в ВТБ, но так и не смогло расстаться с акциями.
А вот кому банк – большой, прибыльный
Вспомним эпохальные намерения правительства, которое летом 2012-го утвердило новый план приватизации до 2016-го года. ВТБ, в котором Росимущество тогда владело 75,5%, собирались продать полностью. Ах, какие смелые, красивые планы тогда строил Дмитрий Медведев, который на тот момент только вступил в должность премьера. В итоге они благополучно сорвались. Отчасти тому виной кризис. Но дело не только в нем: госкомпании вообще неохотно позволяют своему владельцу их приватизировать, и ВТБ здесь не исключение. На данный момент у государства в этом банке 60,9%. И если, согласно новому плану, у Роисмущества останется только блокпакет, то в реальности в лучшем случае долю доведут до 50%. Собственно все публичные разговоры и ведутся о продаже 10,9%.
Санкции и боязнь продешевить, конечно, важные аргументы. Но вспомним, как в прошлом году прошла приватизация «АЛРОСы» и «Роснефти». Вполне себе нормально прошла, и государство получило примерно те деньги, что и хотело получить. Если актив стоящий, то на него всегда найдутся покупатели, которые предложат хорошую цену. Инвесторы – люди крайне прагматичные. Если компания прибыльная и ее акции идут вверх, санкции игроков не остановят. Доходы ВТБ с началом кризиса резко упали. Но в прошлом году банк как будто бы оправился от потрясений, прибыль подросла. И это по-настоящему весомый аргумент для покупателей. Более того, сам Андрей Костин на недавнем форуме в Давосе, хоть и тоже сказал, что нужно подождать отмены или смягчения санкций, но сам же заявил - улучшение финансовых показателей сделает сделку возможной. Впрочем, Костин за последнее время много чего наговорил, и из его слов можно сделать определенные выводы.
Он сказал «не поехали»
Вообще-то приватизацию проводят не только для того, чтобы пополнить бюджет. А в случае с ВТБ – и не столько. Тот пакет, что власти собираются продать, может принести около 100 миллиардов рублей. Деньги, безусловно, большие, но для бюджета России не такие уж и существенные. Например, в этом году пенсионерам единовременно выплатили по 5000 рублей, на что казне потребовалось 200 миллиардов, то есть в 2 раза больше, чем потенциальная прибыль от продажи акций ВТБ. Вторая же основная цель приватизации – это улучшение управления компанией. Чтобы она росла, зарабатывала, платила больше налогов и успешно сотрудничала с гражданами. А с такой целью обычно лучше справляются именно частные собственники.
Но Андрей Костин недавно дал понять, кто в доме хозяин, заявив, что с точки зрения управления продажа пакета в ВТБ ничего не изменит. Тогда действительно, смысл приватизации окончательно теряется. А из другого заявления банкира можно сделать вывод о том, кто, возможно, и сказал самое веское слово, которое решило судьбу ВТБ. Приведем заслуживающую внимания цитату полностью:
«В текущих обстоятельствах, пока санкции еще не сняты, проводить приватизацию ВТБ — это похоже на «Миссия невыполнима. Серия 6». Я бы предпочел дождаться отмены санкций».
За красочным сравнением с фильмом не сразу заметно местоимение «я». Так вот кто мог принять решение – не собственник банка, а его наемный менеджер! Впрочем, для Андрея Вадимовича, который может позволить себя заступаться хоть за президента, хоть за шансонье – фраза вполне подходящая.
О конях и переправе
Но есть подозрения, что дело не только в характере топ-менеджера. Не так давно СМИ сообщили, что Андрей Костин может покинуть свой пост. Якобы это часть кампании по омоложению руководства госструктур. И в этом свете отложенную приватизацию стоит рассмотреть как попытку Костина задержаться на своем посту. Ведь из всех заявлений можно прочитать и такой сигнал: санкции не сняты, враг не дремлет, новых собственников в госбанк пускать нельзя, лучше все оставить как есть. И такой от всего этого веет уверенностью и надежностью, что сразу хочется спрятаться за широкой спиной банкира.
Приватизация ВТБ состоится только после отставки Андрея Костина
Нынешний глава ВТБ фактически заблокировал решение правительства о продаже блокирующего пакета акций банка. Теперь приватизация возможна либо после снятия санкций, либо после отставки упрямого топ-менеджера.