Владимир Лисин не хочет гибнуть за металл

Нельзя сказать, что вероятная продажа сортового дивизиона НЛМК может стать сделкой века, но слухи о переговорах с ПМХ Евгения Зубицкого и «Новосталь-М» Ивана Демченко наделали много шума. Среди возможных причин продажи ценного актива эксперты рынка не назвали одну, может быть, самую важную.

Большинство предпринимателей предпочитают не анонсировать и не комментировать предстоящие крупные сделки. Вероятно, опасаются «сглазить». Такая позиция не лишена оснований, когда речь идет о миллиардных суммах. Поэтому неудивительно, что в НЛМК назвали слухами просочившуюся в прессу информацию о том, что группа компаний Владимира Лисина ведет переговоры о продаже своего сортового дивизиона – заводов на Урале и в Калужской области, выпускающих прокат строительного назначения (арматура, балка, швеллер и т.п.). Но дыма без огня не бывает, тем более что НЛМК уже дважды пытался продать заводы «НЛМК-Метиз», «НЛМК-Урал» и частично «НЛМК-Вторчермет» – в 2020 и 2021 годах. Тогда совокупная мощность уральских заводов оценивалась в 2 млн тонн готовой продукции в год. Это соответствовало 16-20% от всего российского рынка арматуры, катанки и метизов. Сейчас же, как выяснили «Ведомости», на продажу выставлен еще и «НЛМК-Калуга» мощностью 0,9 млн тонн сортового проката в год.

Стоит отметить, что принадлежащие сейчас НЛМК Владимира Лисина уральские заводы – наследие советской эпохи. Эти предприятия вводились в эксплуатацию в 1920-1960-х годах прошлого века. Возможно, их не удалось продать до сих пор потому, что старые заводы оказались недостаточно привлекательными объектами для потенциального покупателя, хотя средства в их модернизацию вкладывались. А вот электрометаллургическое предприятие в Калуге – завод нового поколения, он начал работать всего десять лет назад, в 2013 году. Вероятно, подразумевается, что этот мини-милл должен повысить общую привлекательность лота.

Потенциальные покупатели

Среди потенциальных покупателей сортового дивизиона НЛМК называют в первую очередь Промышленно-металлургический холдинг Евгения Зубицкого. ПМХ входит в число крупнейших российских горно-металлургических компаний.

Основал эту «рудную империю» отец Евгения, Борис Зубицкий. Зубицкий-старший начинал свою карьеру с работы слесарем на Кемеровском коксохимическом заводе и дорос до начальника производственного отдела. В середине 1990-х, когда предприятие было преобразовано в ПАО «Кокс», Борис Зубицкий стал его генеральным директором. Можно сказать, что карьера отца во многом предопределила будущее его сына Евгения, который начал свою трудовую деятельность газовщиком на этом же заводе. К концу 1990-х Борис Давыдович решил сосредоточиться на политике, а бразды правления передать сыновьям, распределив активы между Евгением и Андреем Зубицкими.

Отец был депутатом Госдумы нескольких созывов, бизнес-империя росла в руках сыновей, и всё было хорошо вплоть до его смерти в 2017 году, после чего в ПМХ разгорелся «внутрикорпоративный конфликт» – иными словами, битва за наследство. Миллиардные претензии Евгению Зубицкому предъявляли брат Андрей и его жена Виктория Казак. Часть исков суд отклонил за недостатком доказательств, и в последнее время семейно-корпоративный скандал затих.

Еще одним претендентом на сортовой дивизион НЛМК называют ООО «Новосталь-М» Ивана Демченко-младшего. Этот металлургический холдинг объединяет «Абинский ЭлектроМеталлургический завод» в Краснодарском крае и «Металлургический завод Балаково» в Саратовской области.

Отцом-основателем этой «стальной империи» является Иван Демченко-старший. Будущий «стальной король Юга России» сменил несколько мест работы прежде, чем основал и возглавил ООО «Новоросметалл», из которого и выросла впоследствии «Новосталь». Создав себе прочный материальный базис, в начале нулевых Демченко-старший подался в политику и ныне является депутатом Госдумы. А бизнес-империю продолжает развивать сын Иван – один из четверых наследников «стального короля». Причем делает это разносторонне, диверсифицируя активы: не так давно сообщалось, что он стал владельцем воронежского элеватора «Курбатово», а до этого приобрел еще «Кубаньвинагро» (виноградарство) и «Деагро» (оптовая торговля зерном).

Другие дети депутата тоже успешно занимаются бизнесом. Но любопытно, что доверенным управляющим «стальной империи» стал именно сын Иван. Дело в том, что старшего Демченко тоже зовут Иван Иванович. Таким образом, в документах, имеющихся в открытых источниках (без указания персональных данных), полные тезки различаются лишь по году рождения, и не сразу удается понять, кому что принадлежит. Удобная семейная традиция, можно сказать.

Называют и третьего претендента на приобретение сортового дивизиона НЛМК. Это «Акрон Холдинг» Павла Морозова. Металлургическое предприятие полного цикла специализируется на заготовке и переработке лома, а также утилизации транспортных средств и бытовой техники. И если интерес первых двух потенциальных покупателей может заключаться в том, чтобы прибрать к рукам предприятия конкурента, то третий за счет этого приобретения мог бы удлинить свою технологическую цепочку, наладив переплавку лома на выпуск более маржинальной продукции.

Впрочем, в Федеральную антимонопольную службу пока не поступало заявок на согласование такой сделки ни от одного из возможных претендентов. Стоит учитывать, что это дело небыстрое, когда речь идет о действительно крупных суммах.

Балансируя на грани

Но в чем же причины очередной попытки группы предприятий Владимира Лисина избавиться от крупного актива? На наш взгляд, здесь стоит упомянуть как очевидные, так и скрытые мотивы.

Среди очевидных причин эксперты металлургического рынка указывают целый комплекс факторов, которые могли сработать и по отдельности, и в совокупности. Например, сортовой прокат – это не совсем профильный актив НЛМК, исторически специализирующегося на листовом прокате. И если плоский прокат используется в автомобилестроении, которое сейчас в России, хочешь – не хочешь, будут развивать из-за санкций и ухода с российского рынка многих иностранных автомобильных брендов, то с сортовым прокатом, использующимся в строительстве, подобной определенности пока нет. Таким образом, продав сортовой дивизион, НЛМК сможет оптимизировать активы в сторону повышения их рентабельности.

Может быть, НЛМК срочно понадобились деньги? Такое вполне возможно, деньги лишними не бывают. Тем более, что с 2021 года компания не публиковала отчетность. Вырученные с продажи сортового дивизиона средства можно было бы пустить… да хоть куда, хотя бы и на выплату спецдивидендов, чему будут очень рады инвесторы. Особенно – основной акционер Владимир Лисин.

Однако есть и неявная причина вероятной продажи сортового дивизиона НЛМК, о которой мы можем предполагать, исходя из поведения самого Владимира Лисина и отношения к российскому олигарху на Западе. Судите сами: его не заметили на встрече президента РФ с представителями бизнеса в Кремле 24 февраля 2022 года и на онлайн-совещание главы государства с отечественными металлургами 20 апреля того же года. Более того, Лисин выступил против решения российского руководства о переходе на рублевые расчеты, заявив, что такой ход «выбросит НЛМК с международных рынков».

Эти заявления, сделанные в публичной плоскости, можно было бы объяснить тем, что сам Лисин уже давно живет в своем шотландском замке в поместье Комри, Пертшир. Однако, например, теперь уже бывших российских банкиров Михаила Фридмана и Петра Авена подобная тактика не спасла от ареста счетов. И, в отличие от них, Лисин не жалуется на «притеснения». «Дочки» НЛМК в ЕС и США продолжают работать, несмотря на введение ограничительных мер в отношении российской металлургической промышленности.

Аналитики также отмечают, что бизнес-модель НЛМК в основном ориентирована на экспорт. В то время как выставляемый на продажу сортовой дивизион в основном ориентирован на внутренний российский рынок. Возможно, в этом и кроется действительная причина попытки избавиться от этого актива – желание сохранить присутствие НЛМК на международном рынке, который Лисин, по его же словам, много лет с большим трудом завоевывал.